Лесное безмолвие. Раннее зимнее утро. Тёмно-синий небосвод щедро украшен маленькими, яркими звёздочками. Перемигиваясь, они рассказывают друг другу невероятные и таинственные истории, которые им доводилось слышать от пролетающих мимо комет.
Золотой месяц строго следил за соблюдением порядка и спокойствия на небосводе, а также освещал тропинки припозднившимся путникам или тем, кто рано вставал на работу.
В это утро, когда началась эта история, месяц был круглый-прекруглый, словно наливное яблоко. Он так ярко светил, что в лесу было светло, как днём. Месяц очень устал в эту ночь и, предчувствуя, что скоро его очередь сменит матушка Заря, он с наслаждением потянулся, зевнул и уже собрался закрыть глаза, как вдруг его внимание привлекли два путника. По заснеженной лесной тропинке медленно, ворча и молясь вполголоса, шла старушка. Рядом с ней, то догоняя, то убегая вперёд, бежал маленький мальчик. На вид ему было годика три-четыре. Старая, проеденная до дыр шубейка, явно короткая малышу, была плохой защитой от декабрьского мороза. Мальчик сильно замёрз, голые ручонки покраснели, щёки и губы стали пунцово-синего цвета.
Лес расступился, открыв перед глазами путников огромную, белоснежную пустыню. На горизонте, словно корабль, парящий в густых облаках, виднелся белоснежный храм с голубыми куполами. Старушка перестала ворчать и, взяв мальчика за руку, сказала:
- Это храм Николая Чудотворца. Мы идём туда на службу, Гришенька. Там тепло и есть трапезная.
Услышав эти заветные слова, мальчик улыбнулся и со всех ног побежал по тропинке, петляющей среди сугробов. Старушка едва за ним поспевала. Перед вратами храма Гриша остановился и с благоговением взглянул на икону Николая Чудотворца, освещённую светом лампадки. Мальчик с жаром перекрестился и, совершив поклон, вошёл в храм.
В храме топили большую русскую печку, возле которой копошилась маленькая женщина в чёрном облачении. Мальчик робко подошёл к печке и протянул к ней иззябшие ручонки. Женщина, топившая печку, увидев малыша, всплеснула руками:
- Господь Милосердный! Да ты же совсем замёрз! Иди ко мне, чадо, подберем тебе одежду получше…
Мальчик с радостью принял помощь и уже через полчаса на Грише были крепкие шерстяные носки из козьей шерсти, тёплая пуховая куртка и новые серенькие валеночки, от вида которых мальчик пришёл в неописуемый восторг. Однако малыш при этом не произносил ни слова. Женщина ласково обняла ребёнка и прижала к себе.
- Что же ты молчишь? Как тебя зовут?
Но мальчик молчал, печально, но ласково улыбаясь. В этот момент к печке подошла старушка:
- Батюшки, да какой же ты красивый стал! Это вы его так одели?
- Да, я. Жалко стало. Только он ничего мне не отвечает. Даже имени не называет.
- Гришей его зовут. А молчит он уже полтора года, с тех пор, как мама его умерла. Я родственница их. Вот и тянула на себе Гришеньку, пока силы были. Да срок мой вышел. Всего и времени осталось три часика. Исповедаться пришла сюда, причаститься, а душа болит до слёз. Что с Гришей станет, один он остаётся на этом свете. Хотя Ангел сказал, что Господь ещё до моей кончины позаботиться о его судьбе.
Услышав это, женщина ещё сильнее прижала к себе ребёнка:
- Нет, ты не останешься один! Хочешь, я буду твоей мамой?!
Малыш, от переполняющих его чувств, крепко обнял её за шею и, прильнув к щеке, тихо заплакал от счастья.
Старушка встала на колени перед женщиной и низко ей поклонилась:
- За доброту вашу, сударыня, буду молить за вас и Гришеньку Бога, чтобы не оставил Он вас своей милостью!
Так маленький сирота Григорий вновь обрёл добрую и ласковую маму в лице монахини Гавриилы, жившей в церковной сторожке. Так и зажили они вдвоём, служа Богу, терпело и смиренно перенося все напасти и болезни, радости и беды. Гриша рос умным, смышлёным мальчиком, послушным во всём своей маме и духовному отцу Филарету. Но особенно любил Григорий бывать на церковных службах. И вот, на одной из таких служб с ним и случилось чудо.
Литургия только началась. Гриша стоял, прислонившись к печке, и смотрел на открытые Царские врата, пытаясь про себя подпевать за батюшкой. Случайно он поднял глаза и застыл от изумления. В воздухе над паникадилом летала… бабочка. Да не простая, а такая большая и красивая, что невозможно было отвести от неё взгляда. Мальчик посмотрел в окно: там, заметая следы и тропинки, шумела вьюга. Гриша вновь взглянул на паникадило – бабочка по-прежнему парила под куполом храма.
Тем временем бабочка, заметив, что за ней наблюдают, начала круг за кругом приближаться к мальчику. Вот она уже совсем над его головой. Гриша протянул руку, и бабочка опустилась на неё. Теперь Гриша смог как следует разглядеть её.
Внезапно она заговорила человеческим языком:
- Здравствуй, друг мой, ласковый! Если ты видишь и слышишь меня, значит, ты и есть Григорий, которому я послана в услужение.
- Кто ты? – в изумлении спросил мальчик и вдруг понял, что слышит свой голос.
- Я могу говорить?
- Да, теперь можешь. Пойди, обрадуй матушку Гавриилу, она это заслужила. Но про меня ничего не говори. Сейчас я полечу к Царским вратам и буду там до конца службы, а потом мы с тобой встретимся.
И, взмахнув крыльями, бабочка улетела. Гриша смотрел ей вслед, и его душа трепетала от радости и счастья. Мальчик острожными шагами зашёл за свечной ящик и, взяв за руку матушку, прошептал:
- Мама!
Матушка вздрогнула и, упав на колени перед Гришей, улыбаясь сквозь слёзы, спросила:
- Ты что-то сказал?
Мальчик улыбался и, утирая своей ладошкой слёзы с маминого лица, ласково шептал:
- Не плачь, мама, я никому не дам тебя в обиду…
- Это я от счастья плачу, Гришенька! Сыночек мой милый!
Когда наступило время Причастия Гриша, сделав три земных поклона перед Чашей и, подойдя к отцу Филарету, чётко и громко сказал:
- Григорий!
От изумления батюшка едва не выронил из рук Чашу и так разволновался, что не сразу вспомнил слова молитвы:
- Причащается заговоривший раб Божий Григорий во оставление грехов и в жизнь вечную!
По окончании Литургии батюшка отслужил благодарственный молебен Спасителю, Его Пречистой Матери и всем бесплотным силам о чудесном исцелении младенца Григория. И все присутствующие в храме прихожане, певчие и отец Филарет благоговейно умилялись, различая из всех голосов чистый и мелодичный голосок маленького Гриши.
Оставшись один, когда матушка ушла в трапезную, а батюшка в алтаре потреблял Дары, мальчик осторожными шагами подошёл к центральному аналою и посмотрел на пышный букет белых хризантем. На самом большом и красивом цветке сидела бабочка. Гриша протянул к ней ладошку, и бабочка спокойно перелетела на неё.
- Кто ты? Ты такая красивая! Я никогда не видел таких, как ты.
- Я перенесена сюда из Райского сада твоим Ангелом-Хранителем, по Божьему повелению, чтобы помогать тебе, наставлять и оберегать. Тебя ждёт великое будущее, тяжёлые испытания и духовные подвиги. Моя задача состоит в том, чтобы помогать тебе принимать правильное решение. Но самое главное – быть твоим другом.
- Моим другом? И ты всегда будешь рядом со мной?
- Всегда, и ночью, и днём. Только на Литургии я буду парить над паникадилом. Договорились?
- Я так рад, что у меня будет такой необычный и очень красивый друг. А как тебя зовут?
- Божеслава!
С этого дня мальчик и бабочка не расставались ни на один миг.
Отец Филарет дал Грише новое послушание петь на клиросе. Гриша был хорошим и старательным учеником и уже через три месяца в совершенстве овладел этой‘ наукой. Все, от настоятеля храма до самого юного прихожанина, любили и гордились маленьким певчим. Гриша был счастлив. Но наступало время испытаний.
В это утро Григорий был разбужен испуганными криками матушки.
- Гриша, сыночек, проснись!
- Что случилось, матушка?
- Сходи за отцом Филаретом, попроси его вызвать доктора. Я не могу встать и поднять голову.
- Я сейчас, матушка, потерпи!
Через час, осмотрев больную, доктор лишь покачал головой и, попросив батюшку выйти на улицу, печально произнёс:
- Я ничем не смогу ей помочь. На её предплечье очень быстро разрастается опухоль. Как только она достигнет шеи, сердце матушки Гавриилы остановиться.
- Неужели ничего нельзя сделать?
- Она скоро начнёт страдать от сильных болей, поэтому я смогу только лишь облегчить их, делая ей уколы.
- Сколько ей осталось?
- Несколько дней. Советую вам сегодня исповедать её, потому что завтра вы уже не сможете этого сделать.
- Спасибо, доктор! Я воспользуюсь вашим советом. До свидания!
Доктор ушёл, а батюшка, тяжело вздохнув и собрав всё своё мужество, вошел в сторожку. Матушка Гавриила, встретившись с печальными глазами батюшки, всё поняла:
- Ну, что же! Пора собираться в путь. Дайте мне немного времени, чтобы проститься с Гришей.
- Да, конечно, я приду через час! – тихо ответил отец Филарет и, вытирая украдкой набежавшие слёзы, вышел из сторожки.
Гриша плача опустился на колени перед постелью матушки. Его душа и сердце разрывались от нестерпимой боли, ведь он снова остаётся один.
- Не надо плакать, сыночек! Если ты любишь меня, то лучше молись за мою душу. Ведь ты ещё Ангел, твоя душа чиста и невинна, она ещё запачкана грехом. Твои молитвы, не зная преград и препятствий, словно быстрокрылые птицы достигают Престола Всевышнего. И тогда случаются чудеса.
Гриша перестал плакать и задумчиво произнёс:
- Чудеса?!
- Да, чудеса! Но, даже если этого не произойдёт, твоя молитва поможет моей душе пройти через все посмертные испытания. Ты остаёшься здесь не один. С тобой остаётся отец Филарет, прихожане и твоя райская подруга. Она прекрасна! Как её зовут?
- Божеслава. Ты её видишь?
- Да. Слушайся её советов! Обещай мне!
- Обещаю, матушка!
Матушка троекратно перекрестила мальчика, и, крепко прижав к себе, поцеловала, простившись с ним.
Как и говорил доктор, на следующий день состояние матушки сильно ухудшилось. Опухоль стала такой большой, что матушка Гавриила с трудом могла дышать и не могла говорить. Отец Филарет, доктор и Гриша по очереди дежурили у постели умирающей, пытаясь хоть как-то облегчить её страдания. Через два дня матушка впала в забытье. Доктор, осмотрев больную, тихо сказал:
- Это её последняя ночь. Утром всё закончится!
Гриша, услышав эти слова, горько заплакал, и, сев на постель рядом с матушкой, опустил свою голову на её холодеющую руку. Уставший за эти тревожные дни, мальчик незаметно для себя заснул. И вдруг, сквозь сон, он ясно различил голос Божеславы:
- Гриша, проснись, пожалуйста, проснись!
- Что случилось?
- Пойдём со мной в храм, помолимся вместе за твою матушку Пресвятой Богородице! Она услышит тебя!
- Но ведь храм закрыт на ключ?!
- Ангел-Хранитель храма откроет нам дверь. Он нас пустит, мы будем там в безопасности.
Они вышли из сторожки и, миновав церковное кладбище, осторожно приблизились к воротам храма. Но не успели они подойти, как врата сами по себе отворились, пропуская их внутрь, и, так же, сами собой, закрылись.
Гриша прошёл к центральному аналою, зажёг свечу от неугасимой лампады перед иконой Николая Чудотворца и, опустившись на колени перед Царскими вратами, начал молиться. Божеслава молилась вместе с ним. Мальчик со слезами молил Бога и Его Пречистую Матерь о милости к нему и его матушке. Говорил о том, как плохо ему одному будет в этом мире, если не станет матушки Гавриилы.
Долго молились они, и вот, когда казалось силы маленького мальчика были уже на исходе, а от большой свечи оставался лишь крошечный огарок, внезапно раскрылись Царские врата и вышел оттуда Ангел Господь, а вокруг стало светло, словно ясным днём. Приблизившись к Грише, Он приветливо улыбнулся и сказал:
- Я, Ангел-Хранитель алтаря, послан передать тебе, младенец Григорий, что молитвы тех, кто просил за монахиню Гавриилу, были услышаны. И посему передаю тебе волю Божию: продлятся дни земной её жизни ещё пять лет, пока не придёт твоя пора служить Богу во святая святых.
Сказав это, Ангел исчез, и всё снова погрузилось во тьму. Гриша посмотрел на догорающую в его руке свечу и вдруг заметил, что она вновь стала большой, как и прежде. Это было ещё одним маленьким чудом. Мальчик вновь опустился на колени и уже до самого утра, пока первые лучи солнца не проникли в храм, со слезами радости благодарил Бога за Его милость.